Выбирая Богов,- мы выбираем судьбу!
21:56
Дерево-целитель
КТО скажет, каков смысл древовидных ледяных узоров на зимних окнах? Или вырастающих из пара на речном льду, словно хрустальных цветов? Случайно ли суровый Мороз выражает себя именно цветами и деревьями, да еще со столь дивной прелестью и нежностью?
К чему все эти ледяные кружева трав, венчиков и листвы? Почему иные рисунки точь-в-точь похожи на волшебный Огнецвет — папоротник? Или это только забавы Снегурочки, грезящей подснежниками? А может, это намек на то, что причудливые растения есть проявленные отпечатки каких-то невидимых, неведомых цветов и деревьев?
* * *
ЗЕЛЕНЫЕ растения подарили жизнь животному миру: они создали кислород Зеленые растения и поныне дарят всем зависящим от них существам воздух, пищу, тепло и лекарства. Дарят, жертвуя собою... Но кто подарил жизнь растениям?
Самое изумительное — возникновение у растения новых органов — ЦВЕТКА и ПЛОДА. "Молниеносность" появления как-то сразу вполне сформировавшихся цветковых растений в недавние геологические времена и быстрота их неудержимого распространения столь явно противоречат эволюционной гипотезе, что сам Дарвин называл это "проклятой тайной". По мере развития ботаники и прочих наук усиливается чувство непонимания основ. Отдельные ученые, отмаявшись найти земное объяснение столь разительным событиям, обратились к космическим причинам вроде взрыва какой-то сверхновой звезды.
Тайна цветения остается непроницаема. Высшее чудо Природы — неприкрытые чудеса. Наиболее загадочно самое очевидное — головки полевых цветов. Откровения ведунов касаются именно тех областей, где останавливается наука; областей, предваряющих. Непознаваемое.
Жизнь дерева полна такой сложности и совершенства, что все человеческие ухищрения, по сравнению с ней — жалкое подражательство. Растения совершенны, значит, они живут в согласии с Волей Природы. Они — самые чистые, самые светлые создания, единственные на Земле питающиеся не чужой жизнью, а непосредственно улавливающие благодатные излучения нашего Светила. ОТТОГО ОНИ И БЛАГОУХАЮТ. Деревья издревле почитались существами высшего порядка, воплощением мудрости. "О дерево, ты знаешь, тайные имена Богов", — так говорится в Ведах. Корни дерева в Земле, а крона связана с Солнцем. Оттого оно много" знает, и молчаливо. У дерева учится и зверь, и птаха, и мотылек.
Поразительна способность растений, чуять погоду на несколько месяцев вперед. Клубни или луковицы цветов в различные годы залегают на разной глубине. Чем они глубже, тем более морозной и малоснежной будет зима; когда они близки к поверхности, зима бывает мягкая и пушистая. Все обитатели леса приглядываются к поведению растения, ведь оно более непосредственно связано с Духами, ведающими погодой, — с могучими Вихрями. Метеорологи полагают, что проблема прогноза зашла в тупик. Предел удовлетворительной предсказуемости ограничен буквально двумя-тремя днями. Более длительный прогноз "капризов" погоды — та же игра в кости. Вдумчивые исследователи считают, что эта задача вообще в корне неразрешима, и предугадать волю так называемых "слепых" стихий не помогут никакие глобальные и сверхглобальные космические наблюдения. Но ведь предчувствуют же погоду растения?! И, главное, они никогда не обманываются, — им подсказывает Мать-Природа. Обманывается только "царь" Природы — человек.
* * *
В ДЕРЕВЕ угадывается некий замысел самой Природы, проливающий свет на самые глубокие запросы человеческой души. Из тьмы тысячелетий дошло до нас понятие "родового древа". Листва чтимого Родом Свещенного Дерева, увядающая осенью и вновь зеленеющая весной, была зримым знаком, указующим на непрерывность перевоплощающейся ЖИЗНИ в смене поколений. Постоянно видя, как неудержимо возрождается в Природе новая, молодая, ликующая поросль из "умершего" в земле семени, наши пращуры утверждались в просветленном отношении к смерти. Уверенность в перевоплощении души есть чувство естественное, врождённое, совечное самому Роду человеческому. Это возвышенное и глубокомысленное убеждение процветало некогда во всей Европе (и не только в Европе) и было искоренено только огнем и мечом иудео — христианства". Славяне, как и другие племена, не признавали смерти как исчезновения: уделу небытия подвергались лишь черные души предателей Рода. Наше тело — это рубашка, которую скидывают по мере вырастания из нее. По смерти, человек сбрасывает с себя плотную оболочку, как ненужную, ставшую теперь тесной скорлупу (оттого и называемую плотью) и остается облеченным обычно невидимым тонким телесным двойником — собственно душою. Устаревшая плоть должна разрушиться, чтобы одушевляющая ее ЖИЗНЬ могла продолжать расти и развиваться в новом воплощении. Смена обличий воплощения ЖИЗНИ обеспечивает ЕЙ бессмертие. Жизнь была бы невозможна без смерти. Коловращение вечно возрождающейся Жизни завещано нам Солнцем, и мы следуем ему, ежедневно впадая в ночное забытье и пробуждаясь с восходом Светила, умирая и рождаясь. Телесное бессмертие, противоестественно хотя бы уже потому, что вступает в неизбежное противоречие с вечно юным, долженствующем постоянно возрождаться чувством Любви — ТОРЖЕСТВОМ ПРИРОДЫ. Во всех языках четко различаются понятия человеческой Души и Духа. Бессмертный Дух в каждом новом земном воплощении облекается в разные личности. Личность не что иное, как личина, маска, надетая для исполнения нового назначения. Личность родилась и должна исчезнуть. Непреходяща и нерушима только внутренняя, причастная СОЛНЦУ суть человека — Солнечный Луч его Духа, его высшее неделимое "Я", чьи различные воплощения подобны смене листвы на едином родовом древе ЖИЗНИ. Жизнь и смерть неотделимы друг от друга, и из ПРИРОДЫ человеку уйти просто некуда; ведь смерть означает лишь его переход на "тот свет" (СВЕТ, а не тьму!), откуда неизбежно возвращение на РОДИНУ, перевоплощение в СВОЕМ НАРОДЕ в новорожденного (т. е. снова рожденного). Душа народа запечатлена в его языке. Только в нашем, вещем языке ПРИРОДА — РОДИНА — НАРОД являют собой вечное неразрывное целое, ибо произрастают из одного свещенного корня — РОД. Великий Дух — Род животворит совечную ему Природу. Род — душа Природы. Природа — воплощение Рода. Только в нашей родной речи заветное слово ПРИРОДА сохранило свою, несомненно, свещенную основу. Не пню-колоде молились "идолопоклонники", но многоликому Роду, разлитому во всей Природе.
Верования (от слова "верный") наших далеких пращуров были подлинно народными, ибо зиждилась на почитании верными Роду сородичами СВОИХ перевоплощающихся Предков. Между народом и его Духами — Покровителями существует извечная КРОВНОДУХОВНАЯ СВЯЗЬ. Родовое Дерево — Волшебное Кольцо, где так называемые мертвые, живущие, и еще не родившиеся (не воплотившиеся) сородичи, все связуются нерасторжимым замкнутым обручем. Сокровенная связь корней, ветвей и листьев Родового Дерева обеспечивает единство и целостность Рода. Душа, побывав на "том свете", не желает "загробного блаженства" и не хочет оставаться в "райских кущах", а стремится воплотиться опять НА ЗЕМЛЕ В СВОЕМ НАРОДЕ. Душа извещает об этом устами вдохновенных ведуний. Перевоплощению призваны были способствовать свещеннодейства, кующие сочувственную связь с Пращурами. Эти Свещенные Обряды в отличие от позднейших мирских, не были созданы, измышлены простыми смертными, но явились откровением самих Солнцеподобных Предков. Родина — это, прежде всего Родная Природа. Обряды были действенны лишь в заповедных дубравах и рощах, где воздвигались могильные холмы (Красные Горы) над останками сожженных костей праотцев, т. е. на родной, в буквальном смысле, почве. Отечеством, Отчизной называлась страна, местность, где покоятся кости благородных праотцев; край, с которым волхвы связывали и свою собственную судьбу, и могучую силу Родных Духов и Берегинь. Здесь — естественные, земные корни того, что называется язычеством в смысле веры родоплеменной, светоотеческой, нерукотворной, в отличие от искусственного безродно-международного христианства ("язык" у славян означало то же, что и "племя. Слово "язычество" в данном случае используется лишь в силу его обще употребительности. Сами славяне себя язычниками не называли). Прославление Солнца, чествование перевоплощающихся Предков и почитание Свещенных Деревьев находилось у славян в неразрывной связи, отражавшей первобытное осмысление Природы как единого целого. В волшебных сказках, являющихся отблеском изначального ВЕЩЕГО ЗНАНИЯ, дорога "тот свет" ведет через ДРЕМУЧИЙ ЛЕС.
* * *
ЖИЗНЬ людей и деревьев издревле связывали сокровенные родственные узы; почитание деревьев играло важнейшую роль во всей духовной и чувственной жизни охотников каменного века. Корни Свещенного Дерева не только в самых глубинных пластах человеческой истории, но и в глубочайших слоях личного и племенного бессознательного, в тех недрах души, где таятся вечные первообразы, захваченные из тьмы веков. Прообраз Свещенного Дерева живет в бессознательной памяти человека и передается по наследству от поколения к поколению. Бессознательное всплывает на поверхность только в исключительных состояниях — наитиях, восторженности, одержимости, обмороке, лунатизме. Оно воплощается порой в художественных образах, создаваемых вдохновенными творцами — Метерлинком, Уитменом, Хлебниковым, Беклиным, Чюрленисом, Бальмонтом. Обычно человек не ощущает присутствия древесных Душ — Существ, лесных духов. Но заповедный лес потому и называется дремучим, что он навевает дрему — завораживающее полузабытье, самое подходящее состояние для восприятия неосознаваемых влияний. Тогда, в дремучем как медвежий мех дурмане, чувствуется обаятельная сила пахучих растений и душистых трав. Именно так лунатики — травознаи познавали тайные свойства целебных растений. Природа и само наше существо неизмеримо шире и глубже чем то, что говорит нам о них наше чувственное сознание, являющееся всего лишь поверхностным слоем душевной жизни. В обычном состоянии человек познает Природу только с внешней стороны. В лунатическом же забытье и родственных ему состояниях, связанных с погашением головного сознания, душа вступает я совершенно особые отношения с Природой, созерцает в сверхчувственном откровении изнутри самую суть явлений. В этом состоянии душа всеведуща. Ясновидение целителей и ведуний, а также и другие загадочные явления указывают, что душа наша отнюдь не тождественна с нашим обычным, "дневным" сознанием и его пятью органами чувств, но обладает многими внетелесными силами и способностями. Душа не исчерпывается нашим мыслящим "Я", она обретается в области так называемого бессознательного. Правильнее было бы называть эту область сверхсознанием, поскольку бессознательное в ней бессознательно не само по себе, а является таковым только для рассудка. Понятны заблуждения ученых, искавших душу в области, освещаемой сознанием, замыкавших душу в тесные рамки мозгового сознания, являющегося лишь препятствием для соприкосновения нашего существа с иными духовными сущностями. Сверхчувственные способности могут проявиться лишь во время нахождения человека в некоторых ненормальных (с точки зрения рассудочного сознания) исключительных состояниях, связанных с ослаблением, помрачением сознательного восприятия, подобно тому, как ночь не есть причина появления на небе звёзд, а лишь необходимое условие их видимости.
* * *
СТАРОДАВНИЕ знахари, пользовавшиеся дикими травами, придавали, однако, естественным способам врачевания меньшее значение, чем искупительным обрядам, сопровождающим сбор трав. Человек тогда болезненнее ощущал тяготеющую над ним необходимость поддерживать свою жизнь посягательством на жизнь чужую. Он понимал, что вольно или не невольно наносит много ран другим живым существам. А ведь все живое — порождение РОДА, т. е. родственно, и всякая жизнь — свещенна. Понимал человек также и то, что на Земле либо вовсе не надо жить, либо, если уж получил жизнь, как она есть, надо благодарить Духов и по возможности искупать содеянное.
Знахарь творил очистительные обряды, каялся, заклинал, надеясь, умилостивить Лесных Духов Североамериканские индейцы, а также народности Сибири никогда не выкапывали лекарственных кореньев, не положив приношение — дар Великой Общей Матери — Земле. Ее — Прародительницу всего живого человек просил о продолжении своего рода, о приплоде животного и растительного мира, которому он наносил урон своей деятельностью. Человек благоговейно чтил Природу не только потому, что от нее зависел, но и потому, что брал от нее неизмеримо больше, чем давал; почитание было основано еще и на ответном чувстве благодарности. Отношение к Природе покоилось не на страхе, раболепстве и подчинении; то было доверие детей к своей участливой Матери. Наши славянские предки, срывая целительные растения, повторяли; "Земля — Мать, благослови Твои травы взять; не ради хитрости, не ради мудрости, но на доброе дело". Какой замечательный урок торжественного и строгого отношения к Жизни, уже в который раз преподносят нам древние! Всех неподдельных мистиков роднит ощущение своей вины перед малейшей загубленной былинкой. Это чувство вины и есть достояние человека, проявление его духовной сути и единственное отличие человека от зверя. Только ведун, умудренный высокой печалью, причащается ВЕЩЕМУ ЗНАНИЮ. Только он готов к посвещению в таинства Природы.
* * *
НА ЗАРЕ нашей истории то душевное состояние, что ныне именуется мистическим, было естественно присуще человеку. Изначальный лад человека и Природы имел духовное основание. И то, что современное худосочное человечество называет восторгом (экзальтацией), то дети Леса переживали как воодушевление, вдохновение, одухотворение. Природа — волшебный источник духовных даров, живое общение с ней утончает чувства и пробуждает скрытые возможности человека. Всем своим существом наши предки ощущали веяние незримых сил. Естественное в их глазах стало чудом для позднейших поколений, живущих противоестественной жизнью в искусственном мире.
* * *
СУШЕСТВУЕТ древнегреческое сказание, что Боги исполнили желание благочестивой четы Филемона и Бавкиды, наградив их долголетием и дав возможность умереть одновременно; после смерти супруги превратились в деревья, "растущие из одного корня. В книге американского ученого Э. Менинджера "Причудливые деревья" под одной из удивительных фотографий сросшихся стволами деревьев подпись: Два гигантских вяза возле Нью Йоркского шоссе взялись за руки, чтобы жить и умереть вместе". В главе "Деревья, способные на нежную привязанность" Меннинджер пишет: "Два дерева проникаются такой любовью друг к другу, что решают объединить свои усилия в борьбе за существование и расти как одно — каким образом это можно объяснить? Бесспорно, в этих случаях перед нами два дерева, каждое из которых ПОЧУВСТВОВАЛО, что другое нуждается в его обществе и поддержке. И обнявшись, они выросли как одно большое дерево. Кто нибудь может сказать, что место соединения стволов довольно уродливо. Но ответьте, может ли лицо друга не быть прекрасным и благородным? Итак, мы убеждаемся, что в лесу действительно обитают дружба и привязанность и они сближают две родственные души, которые нужны друг другу. Пусть смеются скептики — что они этим докажут? Ведь сами они не могут предложить "НИКАКОГО ЛОГИЧНОГО ОБЪЯСНЕНИЯ". Время донесло до нас трогательное предание о Тристане и Изольде, об их безмерной любви, превозмогшей саму смерть; возлюбленных похоронили рядом, а из могил выросли благоуханные терновые деревца — и сплелись ветвями. Трижды их срубали, и трижды они возрождались вновь, такие же цветущие и неразлучные.... Античный писатель Ахилл Татий повествует: "А о растениях рассказывают ученики мудрецов — я сказал бы, что они рассказывают сказки, если бы не утверждали того же и земледельцы. Рассказывают же они вот что; одни растения любят другие, но особенно тягостна любовь для финиковой пальмы. Говорят, что среди финиковых пальм одни — мужские, другие — женские. И вот мужская пальма любит женскую, и, если они рассажены так, что женская пальма оказывается далеко, влюбленный сохнет. Но земледелец понимает горе дерева и смотрит, в какую сторону оно склонилось, — ибо склоняется оно в сторону любимой; узнав это, он излечивает страдание пальмы: он берет черенок женской пальмы и прививает его к сердцу пальмы мужской. Этим он облегчает душу растения, и умирающее тело вновь оживает и воскресает, радуясь слиянию с любимой. Это и есть брак растений". Любовь растений... А ведь они, подобно человеку и животным, имеют пол. Известно, что у многих видов растения мужского пола различны от растений женского пола. Пальмы относятся к так называемым двудомным деревьям. У однодомных — на одном дереве и мужские и женские цветки, а у двудомных на одном — мужские, а на другом — женские. Тайна рождения разнополых растений остается для ученых неразгаданной. Знаменитые пальмы, растущие на Сейшельских островах, также разнополы, " жизнь их таит немало необъяснимого. Мужские цветки обладают душистым медовым запахом, вокруг них вьются пчелы. Но никто не видел, чтобы пчёлы летели на женские цветки. И кто их опыляет — до сих пор неизвестно. Среди местных жителей еще сегодня бытует поверье, что в полночь пальмы спускаются вниз по долине к океану, где свершают свадебный обряд, а с восходом Солнца возвращаются на свои места. Деревья помнят, любят, сострадают... Деревья обладают еще и своими собственными чувствами, безымянными для людей. Ботаникам очень немного известно о тайнах деревьев и совсем ничего о сокровенной их сущности, об оживляющих их душах, чей лунатический мир лишь зыбкими Гранями соприкасается с нашей явью. Заповедная, девственная Природа чарует и врачует нас потому, что она — обитель Дев-Древяниц. В древних сказаниях дева имеет вещую силу, только оставаясь девой. И подобно деве, теряющей девство, утрачивает благодатную силу оскверненная человеком Природа.
* * *
ОХРАННАЯ грамота Природы не каждому выдается, и не каждого бережет. Наши далекие предки жили в мире, полном существ, отзывчивых на ЧИСТЫЕ чувства. Существует древнейшее поверье, что только злые люди не могут видеть лесных духов.
Доброжелательство всему живому — первый необходимый шаг к сокровенному знанию. И когда человек делает один шаг вперед по пути милосердия. Природа сама сделает десять шагов навстречу ему. Только откровение самой Природы приближает к постижению ее чародейной сути. Откровение же дается естестзосозерцателю, но не естествоиспытателю. Ведуны, обладавшие дивным даром СОСТРАДАНИЯ, входили в задушевное, волшебное общение с лесными духами. Ведение есть проникновенное знание, рожденное состраданием. Древесные души так же реальны, как звери и птицы. Только по-иному. Также имеют свою сознательную волю, свое дыхание, могут печалиться, волноваться и пребывать в исступлении. Только по-иному. Умение мыслить без слов чистыми чувственными образами, позволяло человеку понимать другие живые существа и быть понятным им. Воспринимая вздохи дерева, знахарь ЗНАЛ, что дерево чувствует раны подобно человеку, что снять кору с живой березы все равно, что содрать кожу со своего родича.
* * *
СЛАВЯНЕ почитали Природу через Ее проявления: Ярило, Молния, Вихорь, Родник... Но самым близким, самым Живым обличием Природы было все-таки Дерево. Славянское капище (место почитание) от слова "капь". Капь — причудливые наросты на иных огромных деревьях, напоминающих изваяния.
Торжественная тишина дубравы либо зелёная лужайка посреди березовой рощи как бы самой Природой предназначены для свещеннодейств. Вступающий в заповедный лес проникался благоговейной радостью, готовясь к встрече с Духами, обитающими в светилище.
* * *
РОДОНИЦЕЙ назывались у славян родовые празднества, посвященные перевоплощающимся Предкам. Свещеннодейства совершались в заповедной роще, где возжигался огонь — земной отблеск Ярилы. Хранящийся под золою освещенный огонь — главное богатство общины в древнейшие времена (отсюда, — золото, т. е. драгоценность, сокровище). И неизменно в волхование вовлекалось еще одно свещенное дерево — Береза. Древние славянские предания повествуют о волшебной Солнечной Березе, "всем березам старшой сестре", растущей где-то на заморском острове Березани; острове, подобном германскому о. Туле, Селяне никогда не строили дом на том месте, где прежде росли березы, поскольку их корчевка считалась недопустимой. Былая неприкосновенность березы подтверждается и песнями северных славян, где нередко упоминается береза, оставленная на поляне при расчистке леса под пашню. Необходимый Свещенный Обряд кумления с Березой — Берегиней совершался весной: Береза, оберегавшая сородичей, обряжалась красными лентами и полотенцами — убрусами, расшитыми оберегами — крестиками с загнутыми по ходу Солнца концами — солнцеворотами (на санскрите — свастика). Обряд сопровождался чисто славянским пригублением (и только!) березового сока. С введением христианства обряд постепенно утерял свою первоначальную сокровенную суть и выродился в забавные игры, бессмысленное кумовство с заломленной (!) березкой. В самобытных древнеславянских празднествах — русалиях сливалось воедино поминовение Славных Предков с чествованием Всесветного Солнца и возрождающихся весенне-летних Сил Природы. Русалии справлялись в заповедной зеленой роще, где водились хороводы вокруг берез. Оттого праздники эти назывались еще Зеленым Светом (зелеными святками; "свят" — это искаженный христианами "свет", светлый — значит жизненный, солнечный, Солнце — Светило, отсюда — цветок). Христианство, по словам Есенина, "заслонило своей чернотой свет Солнца истины" ("Ключи Марии"). Будучи не в силах ни пытками, ни казнями искоренить в народе светоотеческие верования, церковь включила весь круг русальных обрядов в свой праздник Троицы, хотя важнейшая составная часть этих обрядов — почитание зеленовласой Березы — не имеет к христианству никакого отношения. Следы почитания Свещенной Березы (особенно в лесах Севера, где христианство не нашло для себя подходящей почвы) можно найти в полевых материалах учёных, собранных и в наши дни. В "Северных преданиях", записанных Н. А. Криничкой со слов сказительницы (изд. 1978 г.) читаем: "Сколько топоров переломали, пока хотели березу срубить, когда храм на этом месте хотели построить. Березку так и не смогли срубить, так ее и оставили в храме. Она была замаскирована, шелковыми платками завешена. Как кто заболеет, так и несут ей дары". Таким образом, нередко сруб часовни оказывался на деле местом почитания все тех же "берёз знаменитых".
* * *
Лес обладает неким единым сверхсознанием, слагаемым из сознаний и чувствовании всех его обитателей (на немощном языке науки эго называется биополем леса). Отдельные деревья имеют свои обособленные души, одновременно неразрывно связанные с соборной душой. Наш Леший — это совокупный Дух Леса — лесной хозяин и покровитель всего живого. Это ему обычно приписываются таинственные влияния, которые испытывает путник, блуждая по лесу. Наши пращуры пред ним не трепетали, но и встреч с ним не искали. В отличье от измышленных людьми человекоподобных богов, Духи не имеют личных имен: просто домовой, просто леший. Понятно, что и своего обличья у лешего нет; он оборачивается разными личинами. Может показаться и человекообразным существом в шерсти. На Кавказе его называют алмасты, на Памире — голубяван, в Гималаях-иети. Таинственные лесные существа с чертами оборотней известны и в Канаде, и в Сибири, и в Калифорнии... Коренное население тех мест, где появляется так называемый "снежный человек", связывает с ним определенные поверья и запреты. Он внушает одновременно боязнь и обожание... Сумеречный лес повергает "царя Природы" в безотчетный и на вид неразумный страх, даже когда не грозит явной опасностью. Это заставляющий холодеть ужас перед неведомым, что притаилось за каждым деревом, ощущение чьего — то незримого присутствия, сознание того, что ты здесь не один, что против "них" ты и безоружен, и бессилен. А ведь давным-давно ОНИ были доброжелательны к юному человечеству, но "человек разумный" в своём невежестве, тщеславии и безумии порвал родственные узы с взлелеявшей его Природой, не только исключил себя из сообщества других живых существ, но и стал их смертельным врагом. И потому — страшное одиночество человека, оказавшегося чужим на Земле, чужим в некогда родном ему Лесу. И вокруг него — подстерегающее безмолвие: неприязненные, нелюдимые, настороженные деревья, звери и птицы. И оттого нападает на изгоя панический страх во владениях Великого Пана-Лешего. Наидревнейшим было почитание Матерей Природы — прародительниц и берегинь всех своих бесчисленных чад. Славяне звали их Роженицами. У народов Сев. Евразии они именуются также Бабушками. Такой изначально была и Баба-Яга, — всемогущая, мудрая, вещая старуха, хозяйка и заступница всей лесной живности. Но и она обернулась зловещим пугалом для творящего беззакония человека. Повергнутые божества обычно впоследствии превращаются в злых духов, в нечастую силу, в образы, связанные с преисподней. Бесами очернили христиане славных, светлых, то ласковых, то грозных, но всегда родных духов, обитающих леса и долы. Не отрицая их существования, церковники признавали за ними "колдовскую силу" и способность творить "ложные чудеса". В этом суть ветхозаветного признания чужих кумиров, но только в качестве злых духов. Образ дьявола, измышленный иудео-христианами, и объявление славянских родных стихийных духов дьявольскими силами, не смогло, однако, вытравить из народной памяти врожденных, наследственных представлений о былом. Силы эти остались скорее неведомыми, чем нечистыми. Леший в народном сознании, так и не слился с обликом безусловного зла. Исследователи устного народного творчества северных славян обращают внимание, что в сказках и преданиях бедному крестьянину часто помогают лешие, черти и другие "темные силы", противостоящие церкви, попу и попадье. Здесь отголосок народного мировоззрения; протест, неприятие христианского мракобесия.
* * *
В НЕУМОЛИМОМ превращении цветущей некогда Земли в безжизненную, отравленную пустыню повинна машинная, природопожирающая, так называемая "западная цивилизация". Не случайно столь пагубная технократическая цивилизация, направленная на порабощение Природы и заведшая человечество на край экологической бездны, зародилась не где-нибудь, а именно на ХРИСТИАНИЗИРОВАННОМ Западе. Христианство выросло на сухой и каменистой иудейской почве. Иудейское племенное божество — Иегова был узаконен христианством как бог — отец, а иудейские писания о сотворении мира и человека были признаны боговдохновенными. Безнравственное отношение к Матери-Земле было порождено вошедшим в христианство ветхозаветным утверждением ЧЕЛОВЕКА как ЦАРЯ ПРИРОДЫ; сама Земля и все сущее на ней созданы исключительно на потребу Адаму. Единственный смысл и назначение живой Природы — жертвенное служение человеку. Ни один мудрец древности не проповедовал столь своекорыстный взгляд на мир. Сотворение Природы из ничего (!?) всевышним, над мировым Иеговой уже подчеркивало несовместимость, противоположность божественного (духовного, первичного, творческого) и природного (неодухотворенного, вторичного). Природа отныне рассматривается как нечто низшее, бессмысленное, лишенное самобытной сущности. Христианство усвоило иудейское отвращение к дикой, вольной Природе. Иудео-христианская установка на закабаление (от слова "каббала") Природы легла в основание западной цивилизации и запела её в тупик. Развенчанная и лишенная обожания Природа была объявлена подлой рабой. Церковь утверждала враждебность к заповедной, дикой Природе, как к силе якобы чуждой, опасной и даже нечистой. Природа стала богопротивна и, следовательно, должна была быть покорена, укрощена подобно дикому зверю. С тех пор, как Природа оказалась олицетворением слепых, косных стихий, противостоящих "разумному" человеку, успехи техники поощрялись церковью, как средство достижения полной власти над Природой. Ведь Библия утверждает законность такой власти. С господством христианства в Европе началась новая историческая эпоха беспощадной войны с Природой и, прежде всего, с ЛЕСОМ. Дух Пустыни против Духа Леса.
* * *
КАЖДОМУ роду — племени присуще своё врожденное почитание Высших Сил. Каждый народ по-своему чувствует, мыслит и вдохновляется. Каждый имеет свое самородное восприятие Вселенной. Солнце светит всем, но каждому высвечиваются в Природе единственно ему внятные особые приметы и знамения, созвучные его душевному настрою. Лес, как и пустыня, это, прежде всего мироощущение. Лес наиболее полнокровно олицетворяет собой Дух Живой Природы. Славяне — дети Леса. Они Природе — Матушке радели — радовались, прозревая духовное присутствие во всех её проявлениях. Волхвы стяжали Светлого Славного Духа в родных лесах. Наше мирочувствование было солнечным, жизнеутверждающим, и в этом его коренное отличие от иудео-христианского мракобесия. Иудейское единобожие, отрицающее самоценность одухотворенной Природы, есть не что иное, как отражение в душе жителя пустыни убожества пустынной жизни. Пустыня, лишенная растительности, тоже может быть красива, но эта красивость неестественна, безрадостна. Единобожие, зародившееся у кочевников, "в пустыне чахлой и скупой", связано с их ущербным мировосприятием, с неизбежным осознанием человеком своего ничтожества, одиночества и заброшенности под небом бесконечных, однообразных, безжизненных пространств, где даже море называлось Мертвым. Иудаизм (и ответвившиеся от него христианство и ислам), являясь наиболее сугубым выражением бесплодного духа пустыни, проникнут неприятием, нетерпимостью, безжалостностью к Природе. Рожденный в пустыне не любит леса, боится его. Ничто так недоступно сынам пустыни, как высокая мистика-чувство задушевного единения со всем сущим. И потому в пустыне произрастает только зловещая кабалистика, чернокнижие да звездочетство. Предчувствием собственной обреченности явилось иудео-христианское вероучение о светопреставлении, об уничтожении Земли и всего живого на ней.
Старческая и уже смердящая религия в своём немощном бессилии назвала злом самую ЖИЗНЬ!
* * *
МЫСЛИТЕЛЕЙ и поэтов всегда волновала чарующая тайна пахучих цветов. Мистическое чутье подсказывало, что благоухание их есть нечто большее, чем просто запах. Это — откровение, исходящее из самой души цветка прямо в душу человека. Недаром слова "душистый" и "душа" — родственны.
Чудодейственные волны источает дикая медоносная зелень нашего Леса. Они то истомно — сладостные, то щемящие сердце, то дурманящие и хмельные... Для биологов роль ароматов в жизни самого растения и всей Природы далеко неясна и даже более неоднозначна, чем роли окраски и нектара. Ботаники признают, что назначение запаха НЕЛЬЗЯ СВОДИТЬ К ПРИВЛЕЧЕНИЮ НАСЕКОМЫХ. Часто смысл запаха остается для человека загадкой, связанной с какой-то неизвестной ему стороной жизни растения.
Фиалка эфирномасличная раскрывает цветки с нежным бархатным ароматом, но, кроме них, развиваются невзрачные, лишенные запаха самоопыляющиеся цветки. Благодаря именно им и происходит семенное размножение фиалки. Кому же предназначено пленительное благоухание, ради которого и собирает человек безжалостную жатву для своих мыловаренных фабрик? Знатоки физиологии растений не могут ответить на этот вопрос.
Известно только, что присущий цветку аромат зависит от выделяемых летучих эфирных масел. С поразительной проницательностью они очень верно названы эфирными, иначе говоря, ускользающими от наблюдения, утонченными, невещественными сущностями, воздействующими к тому же именно на эфирное тело человека (греч. понятие "эфир" восходит еще к орфической мудрости, где является первобытной всепроникающей стихией, "душою мира").
Эфирные масла — сложнейшие жизнедеятельные соединения, включающие в себя составные части, вовсе неизвестные химикам. Американские исследователи попытались узнать, какие вещества составляют запах розы. Выделили около 30 веществ, смешали их в высчитанных соотношениях, надеясь получить искусственную розу, и получили смесь, воняющую жженой резиной.
Нет среди ботаников единого мнения и по вопросу образования эфирных масел в растении. Есть несколько различных предположений — верный признак того, что нет ни одного надежного.
Зарождение и смысл душистых эфирных веяний биологам доподлинно неизвестен. Душа цветка хранит свою тайну. Наука только дала тайне название, но она по-прежнему остается тайной. И приблизиться к ее постижению, возможно, только иным, высшим, бескорыстным способом человеческого познания — ПРИРОДОВЕДЕНИЕМ. Ученый, "объясняющий" там, где умолкает ведун, подобен ребенку, ловящему солнечные зайчики.
Современная медицина ошибочна в своем основании и потому столь беспомощна. Разве возможно излечение, если не понимаешь главного — самого состава человека?
Не допуская существования в человеке более тонких организмов (эфирного и астрального), врачи видят причину недугов в неисправности физического тела. Но тело есть лишь материальное средство воплощения души. Если не познана суть целого, что можно говорить о его частях?
Искать скрытые очаги болезни, надо в душе, а не в теле. Именно в душе (в психоплазме, говоря суконным языком науки) находятся корни болезней. В сущности, есть только одна первоначальная причина всех болезней — ослабление внутреннего организма, упадок жизненной силы, разлад иммунной защиты. Излечение возможно воздействием на тонкие тела — средоточие жизненной силы.
* * *
ИСЦЕЛЕНИЕ души душистыми цветами подсказывает нам сама Природа: подлинными целителями могут быть только ЖИВЫЕ, но не умерщвлённые растения. Самое нравственное врачевание — самое действенное. Невозможно извлечь из Природы какой-либо конечной выгоды хитростью и бессердечием.
Цветущие ива и черемуха, рябина и калина, шиповник, и липа источают животворные пахучие волны загадочного состава. В них содержатся также вещества, совершенно напрасно названные фитонцидами, т. е. убийцами растительного происхождения. Такое название превратно толкует роль этих веществ в Природе и лишь поддакивает дарвинскому утверждению борьбы за существование (так же, как и названия "антибиотики", "аллелопатия" и т. п.) Вещества эти ни на кого не нападают, они лишь защищают растение, предостерегая мельчайшие существа и отпугивая их, но не убивают.
Только в пробирках, т. е. в искусственных условиях, они губят подопытных микробов. Но это не имеет ничего общего с тем, что происходит в естественной среде обитания. Там они просто не входят в соприкосновение, как не встречаются в Природе медведь и лев, хотя их и стравливали для потехи римской черни.
В мире никто, кроме человека, не убивает просто так, а лишь для того, чтобы поддержать собственную жизнь. Целебные эфирные масла ни в Природе, ни в организме человека никого не уничтожают, и секрет их врачевания совсем в другом, Деревья и цветы ионизируют воздух — насыщают его жизнедательными отрицательными ионами кислорода.
Но, помимо того, в ароматах содержится еще нечто неуловимое, но явственно благотворное. Пахучие токи, подобно иглоукалыванию, непосредственно возбуждают особые точки слизистой оболочки носа. Эти точки служат своеобразными входами в тонкий внутренний организм человека — вместилище его жизненных сил. Вдыхание ароматов излечивает не только и, не столько отдельные больные органы. Запахи цветов — медоносов, прежде всего, пробуждают собственные подспудные защитные силы организма в целом, подвигают их на создание нерушимой обороны от вирусов и тем самым предупреждают развитие болезни.
Противодействие чужеродным (а потому болезнетворным) телам — вирусам должно заключаться не в уничтожении микроорганизмов, а в укреплении иммунной защиты человека. Загадочная проблема рака — в значительной степени иммунологическая. Бороться надо не с вирусами, а с самой предрасположенностью организма к образованию злокачественной опухоли. Природа не рассчитывала на медицину, — все целебные силы заложены, а иммунной системе — естественной защите человека.
* * *
ХРИСТИАНИЗИРОВАННАЯ Европа усвоила медицину, перенятую у иудеев и арабов, ремесло кровопускателей, аптекарей и алхимиков. И врачи не успевают придумывать названия новым, не слыханным ранее болезням.
В древности врачевание обитало в светилищах, будучи исполнено высшего религиозного смысла. Дословно же терапия означала врачевание, исцеляющее душу. Врач — духовный целитель был и мудрым наставником, и исповедником. Так было потому, что знали: внутренняя болезнь есть вина вольная или невольная. Исцеление считалось возможным, если больной в глубине души поймет это и раскается.
Позднейшая медицина отвергла подобное воззрение "на страдания и болезни как на расплату за нарушение предустановленных Природой нравственных заповедей. Врачи видят свою главную задачу в облегчении участи чревоугодников и развратников, в продлении любыми средствами старческого маразма тех, чьи болезни являются клеймом, воздаянием за безнравственный образ жизни.
Такое "лечение мертвецов" противоречит Природе, поскольку стремится исправить, сохранить то, что Природа хочет отторгнуть, против чего она восстаёт всеми силами: порок, извращение, нечистоплотность.
Глубинную взаимосвязь и нераздельность нравственных и физических законов бытия прозревали все самые праведные и благородные учения. Согласно изначальной мудрости, здоровье являлось естественным следствием исполнения человеком своего долга милосердия ко всему живущему.
Слаб человек, и многое можно простить ему, но только не сознательное мучительство беззащитных существ. Тогда навлекает он на себя непреложное возмездие, и отступаются от него бессильные незримые хранители, и поражается он как бы изнутри. Безобидная родинка вдруг превращается в гнойную язву, давно забытый ушиб отзывается зловредной опухолью, пустяковая царапина оборачивается заражением крови...
Врачи — мыслители утверждали понятие душевной нечистоты, когда болезнь была лишь внешним, телесным признаком гниения души. Безнравственные поступки и желания, сознательные и неосознаваемые, подобно ядам накапливаясь и отравляя душу, выявляются в виде болезненного изменения органов.
По старинным славянским поверьям, лихоманка (малярия) — слепая и беззубая старуха, тайком навещающая избы в поисках виноватых.
Почему один человек поражается вирусной инфекцией и погибает, а другой, соприкасавшийся с тем же вирусом, остается здоровым? Во время самых страшных повальных моров всегда были люди, сохранявшие неуязвимость. В возникновении болезни решающее значение имеет предрасположенность или сопротивляемость человека. Вирус внедряется в подготовленный, ослабленный изнутри организм и оказывает на него разрушительное влияние. В иммунологии слишком много непонятного, чтобы ответить на главный вопрос: почему слабеет иммунитет?
Именно душевная скверна через нервную систему подавляет защитные силы организма. Изменяются свойства крови, понижается её способность к самозащите.
Праведник даже бессознательно опоясывает себя магическим кругом огненной мощи, и ему не страшна никакая зараза. Природа оказывает ему честь уже помимо его желания. Лучший оберег — Добрая Воля, ибо она сама — источник неодолимой силы.
Нечистые же помыслы и побуждения загрязняют ткань человеческой души, обезображивают ее. Жестокосердие буквально разъедает тонкое цельное естество души, как ржавчина — железо. Поврежденная аура подобно рваной кольчуге не защищает человека, открывая доступ вирусам. Врачеватели, снимающие боль наложением рук, утверждают, что здоровые люди обладают плотными, литыми, упругими, как бы непроницаемыми, биополями, в то время как у больных биополя рыхлые расплывчатые, т. е, уязвимые.
Язык, живое слово, отражает самую суть явления несравненно глубже, чем научные изыскания. Идти к смыслу слова надо через его происхождение. "Исцеление" происходит от слова "целый". Первоначально "целый" означало "здоровый". Исцелиться — значит обрести ЦЕЛОСТНОСТЬ своей внутренней сущности — тонкого тела, оживляющего и одушевляющего человека; обрести здоровье душевное, без чего и физического здоровья быть не может. Целительство — это воздействие на тонкое тело. Существование так называемого тонкого двойника, переживающего физическую смерть, проясняет в какой-то мере столь непостижимые иначе явления, как ясновидение, призраки, оборотничество...
* * *
В БОЛЕЕ же глубоком смысле ИСЦЕЛЕНИЕ — это обретение ЦЕЛОСТНОСТИ, ПОЛНОТЫ БЫТИЯ, восстановление нарушенной иудео-христианством целостности человека с одушевленной Природой и с самим собой.
Светлый Живительный Дух не прячется в затхлом полумраке церквей. Посредников между человеком, и Природой быть не может.
Исцеляет только РОДИМАЯ ЗЕМЛЯ и ее материнское дыхание-с детства до боли милые запахи родных лесов и полей.
В полдень, на цветущем лугу, когда высоко в небе сияет Солнце, а все вокруг поет, звонит, ликует и славит Жизнь, сердце переполняется вдруг благоговением и благодарностью, а глаза — сладостными слезами. И это самое прекрасное чувство есть безотчетная, самозабвенная языческая молитва, великая радость — ОТРАДА.
Именно в такие мгновения посещают человека самые светлые мысли и осеняют прозрения. Здесь ключ. Все остальное — отмычки.
* * *
ЦВЕТЫ — благороднейшие создания Природы, совершенный лад Добра, Истины и Красоты. Изумительная взаимопомощь цветка и прирученной им бабочки — живой ненавязчивый намек человеку на единственно достойное его отношение к другим видам жизни. Благоухание цветов несет это радовестие в наш преисполненный страданиями мир.
Человечество рвется куда-то во Вселенную, мучительно ищет связи с иным, нечеловеческим Разумом, а он — под ногами. Люди топчут его, но не опознают, ведь он не похож на фантастического биоробота, какого они ждут из пустоты небес.
Здесь, на Земле, рядом с нами дивные, неведомые миры... Склонись пред скромной медуницей и восхищайся... Но не губи, не срывай!
Ведь и к тебе смерть придет с косой в руках.
ЦВЕТОК излучает духовную силу. И душа человека расцветает навстречу цветку. Вдохнуть в себя душистое дуновение — значит, воодушевиться, вдохновиться, укрепить свою духовность. Не случайно слова "дыхание" и "дух" — однокоренные.
Только Иисусу нужны были "нищие духом" ученики.
Аромат купавы ощутим, реален и, следовательно, принадлежит нашему земному, наглядному миру. Но одновременно он бесплотен, невидим, летуч и потому проникает в сверхчувственный мир духов. Благодаря своей двойственной сути аромат является, как бы посредником, связующим эти миры. Недаром сильно пахнущие растения издревле считались магическими, и подход к ним требовал особой осторожности; ведь за каждым из них стоит леший.
Целительство всегда было волшебством. Что может быть мощнее и вместе с тем нежнее чудодейственной силы живых цветов?! В поверьях европейских народов запахами цветущих деревьев и трав питаются вечноюные феи.
Тем, где спелые заросли таволги источают сладкий нектар, где солнечный воздух настоен на ароматах, там зайди по грудь в медовое приволье.
Исцеляйся целомудренными воздушными поцелуями соцветий, погружайся в ласковую стихию, млей, причащайся изливающейся благодатью, упивайся ею...
Важно не просто дышать, а насыщаться полным дыханием и задерживать его. Ещё Чингиз-Хан требовал, чтобы даосы — китайские мудрецы-отшельники научили его дыхательным упражнениям, приносящим здоровье, ярую силу и долголетие. Но сами по себе любые упражнения, не облагороженные отважным подвижничеством во имя светлой сверхличной идеи, а направленные лишь на овладение так называемыми сверхъестественными силами, не имеют никакой духовной ценности, как и эти сомнительные силы. Все это — духовная сивуха. Ибо для чего воину нужна сила, если не для защиты слабых и бесправных? Природа сама одаривает своего подвижника тем, чего безуспешно домогается колдун.
Просто и по-детски доверчиво обратись за помощью к Матери-Земле, посылай от души добрые пожелания всему живущему, и ощутишь небывалую отдачу.
Горячие токи будут струиться сквозь тебя от Земли к Солнцу и от Солнца к Земле, заряжая силой в самом прямом смысле слова. Блаженная дрожь пройдет по телу и отзовется в каждой жилке; твое естество настраивается в лад биению могучего сердца Мироздания.
И вот, наконец, в потрясающем душу и тело восторге ты выходишь за пределы сознания, — сливаешься со "сяким живым вокруг тебя дыханием: с ветром, деревьями, птицами, травами, шмелями, с породившей тебя Природой в ЕДИНОЕ ЦЕЛОЕ. Ты черпаешь в нем силы. ТЫ ИСЦЕЛЯЕШЬСЯ.
Никак не можешь пресытиться, и хочется вдыхать еще и еще, глубже и глубже, пока не захватит дух, и не опрокинешься навзничь, от избытка сил...
"Придя в себя", ты не забудешь этого ни с чем не сравнимого, невыразимого переживания. Ведь подобные мгновенья, когда мы постигаем причастность нашей души Всеобъятному Духу — Роду, служат вернейшим, неопровержимым залогом нашего ИСТИННОГО БЕССМЕРТИЯ.
К чему все эти ледяные кружева трав, венчиков и листвы? Почему иные рисунки точь-в-точь похожи на волшебный Огнецвет — папоротник? Или это только забавы Снегурочки, грезящей подснежниками? А может, это намек на то, что причудливые растения есть проявленные отпечатки каких-то невидимых, неведомых цветов и деревьев?
* * *
ЗЕЛЕНЫЕ растения подарили жизнь животному миру: они создали кислород Зеленые растения и поныне дарят всем зависящим от них существам воздух, пищу, тепло и лекарства. Дарят, жертвуя собою... Но кто подарил жизнь растениям?
Самое изумительное — возникновение у растения новых органов — ЦВЕТКА и ПЛОДА. "Молниеносность" появления как-то сразу вполне сформировавшихся цветковых растений в недавние геологические времена и быстрота их неудержимого распространения столь явно противоречат эволюционной гипотезе, что сам Дарвин называл это "проклятой тайной". По мере развития ботаники и прочих наук усиливается чувство непонимания основ. Отдельные ученые, отмаявшись найти земное объяснение столь разительным событиям, обратились к космическим причинам вроде взрыва какой-то сверхновой звезды.
Тайна цветения остается непроницаема. Высшее чудо Природы — неприкрытые чудеса. Наиболее загадочно самое очевидное — головки полевых цветов. Откровения ведунов касаются именно тех областей, где останавливается наука; областей, предваряющих. Непознаваемое.
Жизнь дерева полна такой сложности и совершенства, что все человеческие ухищрения, по сравнению с ней — жалкое подражательство. Растения совершенны, значит, они живут в согласии с Волей Природы. Они — самые чистые, самые светлые создания, единственные на Земле питающиеся не чужой жизнью, а непосредственно улавливающие благодатные излучения нашего Светила. ОТТОГО ОНИ И БЛАГОУХАЮТ. Деревья издревле почитались существами высшего порядка, воплощением мудрости. "О дерево, ты знаешь, тайные имена Богов", — так говорится в Ведах. Корни дерева в Земле, а крона связана с Солнцем. Оттого оно много" знает, и молчаливо. У дерева учится и зверь, и птаха, и мотылек.
Поразительна способность растений, чуять погоду на несколько месяцев вперед. Клубни или луковицы цветов в различные годы залегают на разной глубине. Чем они глубже, тем более морозной и малоснежной будет зима; когда они близки к поверхности, зима бывает мягкая и пушистая. Все обитатели леса приглядываются к поведению растения, ведь оно более непосредственно связано с Духами, ведающими погодой, — с могучими Вихрями. Метеорологи полагают, что проблема прогноза зашла в тупик. Предел удовлетворительной предсказуемости ограничен буквально двумя-тремя днями. Более длительный прогноз "капризов" погоды — та же игра в кости. Вдумчивые исследователи считают, что эта задача вообще в корне неразрешима, и предугадать волю так называемых "слепых" стихий не помогут никакие глобальные и сверхглобальные космические наблюдения. Но ведь предчувствуют же погоду растения?! И, главное, они никогда не обманываются, — им подсказывает Мать-Природа. Обманывается только "царь" Природы — человек.
* * *
В ДЕРЕВЕ угадывается некий замысел самой Природы, проливающий свет на самые глубокие запросы человеческой души. Из тьмы тысячелетий дошло до нас понятие "родового древа". Листва чтимого Родом Свещенного Дерева, увядающая осенью и вновь зеленеющая весной, была зримым знаком, указующим на непрерывность перевоплощающейся ЖИЗНИ в смене поколений. Постоянно видя, как неудержимо возрождается в Природе новая, молодая, ликующая поросль из "умершего" в земле семени, наши пращуры утверждались в просветленном отношении к смерти. Уверенность в перевоплощении души есть чувство естественное, врождённое, совечное самому Роду человеческому. Это возвышенное и глубокомысленное убеждение процветало некогда во всей Европе (и не только в Европе) и было искоренено только огнем и мечом иудео — христианства". Славяне, как и другие племена, не признавали смерти как исчезновения: уделу небытия подвергались лишь черные души предателей Рода. Наше тело — это рубашка, которую скидывают по мере вырастания из нее. По смерти, человек сбрасывает с себя плотную оболочку, как ненужную, ставшую теперь тесной скорлупу (оттого и называемую плотью) и остается облеченным обычно невидимым тонким телесным двойником — собственно душою. Устаревшая плоть должна разрушиться, чтобы одушевляющая ее ЖИЗНЬ могла продолжать расти и развиваться в новом воплощении. Смена обличий воплощения ЖИЗНИ обеспечивает ЕЙ бессмертие. Жизнь была бы невозможна без смерти. Коловращение вечно возрождающейся Жизни завещано нам Солнцем, и мы следуем ему, ежедневно впадая в ночное забытье и пробуждаясь с восходом Светила, умирая и рождаясь. Телесное бессмертие, противоестественно хотя бы уже потому, что вступает в неизбежное противоречие с вечно юным, долженствующем постоянно возрождаться чувством Любви — ТОРЖЕСТВОМ ПРИРОДЫ. Во всех языках четко различаются понятия человеческой Души и Духа. Бессмертный Дух в каждом новом земном воплощении облекается в разные личности. Личность не что иное, как личина, маска, надетая для исполнения нового назначения. Личность родилась и должна исчезнуть. Непреходяща и нерушима только внутренняя, причастная СОЛНЦУ суть человека — Солнечный Луч его Духа, его высшее неделимое "Я", чьи различные воплощения подобны смене листвы на едином родовом древе ЖИЗНИ. Жизнь и смерть неотделимы друг от друга, и из ПРИРОДЫ человеку уйти просто некуда; ведь смерть означает лишь его переход на "тот свет" (СВЕТ, а не тьму!), откуда неизбежно возвращение на РОДИНУ, перевоплощение в СВОЕМ НАРОДЕ в новорожденного (т. е. снова рожденного). Душа народа запечатлена в его языке. Только в нашем, вещем языке ПРИРОДА — РОДИНА — НАРОД являют собой вечное неразрывное целое, ибо произрастают из одного свещенного корня — РОД. Великий Дух — Род животворит совечную ему Природу. Род — душа Природы. Природа — воплощение Рода. Только в нашей родной речи заветное слово ПРИРОДА сохранило свою, несомненно, свещенную основу. Не пню-колоде молились "идолопоклонники", но многоликому Роду, разлитому во всей Природе.
Верования (от слова "верный") наших далеких пращуров были подлинно народными, ибо зиждилась на почитании верными Роду сородичами СВОИХ перевоплощающихся Предков. Между народом и его Духами — Покровителями существует извечная КРОВНОДУХОВНАЯ СВЯЗЬ. Родовое Дерево — Волшебное Кольцо, где так называемые мертвые, живущие, и еще не родившиеся (не воплотившиеся) сородичи, все связуются нерасторжимым замкнутым обручем. Сокровенная связь корней, ветвей и листьев Родового Дерева обеспечивает единство и целостность Рода. Душа, побывав на "том свете", не желает "загробного блаженства" и не хочет оставаться в "райских кущах", а стремится воплотиться опять НА ЗЕМЛЕ В СВОЕМ НАРОДЕ. Душа извещает об этом устами вдохновенных ведуний. Перевоплощению призваны были способствовать свещеннодейства, кующие сочувственную связь с Пращурами. Эти Свещенные Обряды в отличие от позднейших мирских, не были созданы, измышлены простыми смертными, но явились откровением самих Солнцеподобных Предков. Родина — это, прежде всего Родная Природа. Обряды были действенны лишь в заповедных дубравах и рощах, где воздвигались могильные холмы (Красные Горы) над останками сожженных костей праотцев, т. е. на родной, в буквальном смысле, почве. Отечеством, Отчизной называлась страна, местность, где покоятся кости благородных праотцев; край, с которым волхвы связывали и свою собственную судьбу, и могучую силу Родных Духов и Берегинь. Здесь — естественные, земные корни того, что называется язычеством в смысле веры родоплеменной, светоотеческой, нерукотворной, в отличие от искусственного безродно-международного христианства ("язык" у славян означало то же, что и "племя. Слово "язычество" в данном случае используется лишь в силу его обще употребительности. Сами славяне себя язычниками не называли). Прославление Солнца, чествование перевоплощающихся Предков и почитание Свещенных Деревьев находилось у славян в неразрывной связи, отражавшей первобытное осмысление Природы как единого целого. В волшебных сказках, являющихся отблеском изначального ВЕЩЕГО ЗНАНИЯ, дорога "тот свет" ведет через ДРЕМУЧИЙ ЛЕС.
* * *
ЖИЗНЬ людей и деревьев издревле связывали сокровенные родственные узы; почитание деревьев играло важнейшую роль во всей духовной и чувственной жизни охотников каменного века. Корни Свещенного Дерева не только в самых глубинных пластах человеческой истории, но и в глубочайших слоях личного и племенного бессознательного, в тех недрах души, где таятся вечные первообразы, захваченные из тьмы веков. Прообраз Свещенного Дерева живет в бессознательной памяти человека и передается по наследству от поколения к поколению. Бессознательное всплывает на поверхность только в исключительных состояниях — наитиях, восторженности, одержимости, обмороке, лунатизме. Оно воплощается порой в художественных образах, создаваемых вдохновенными творцами — Метерлинком, Уитменом, Хлебниковым, Беклиным, Чюрленисом, Бальмонтом. Обычно человек не ощущает присутствия древесных Душ — Существ, лесных духов. Но заповедный лес потому и называется дремучим, что он навевает дрему — завораживающее полузабытье, самое подходящее состояние для восприятия неосознаваемых влияний. Тогда, в дремучем как медвежий мех дурмане, чувствуется обаятельная сила пахучих растений и душистых трав. Именно так лунатики — травознаи познавали тайные свойства целебных растений. Природа и само наше существо неизмеримо шире и глубже чем то, что говорит нам о них наше чувственное сознание, являющееся всего лишь поверхностным слоем душевной жизни. В обычном состоянии человек познает Природу только с внешней стороны. В лунатическом же забытье и родственных ему состояниях, связанных с погашением головного сознания, душа вступает я совершенно особые отношения с Природой, созерцает в сверхчувственном откровении изнутри самую суть явлений. В этом состоянии душа всеведуща. Ясновидение целителей и ведуний, а также и другие загадочные явления указывают, что душа наша отнюдь не тождественна с нашим обычным, "дневным" сознанием и его пятью органами чувств, но обладает многими внетелесными силами и способностями. Душа не исчерпывается нашим мыслящим "Я", она обретается в области так называемого бессознательного. Правильнее было бы называть эту область сверхсознанием, поскольку бессознательное в ней бессознательно не само по себе, а является таковым только для рассудка. Понятны заблуждения ученых, искавших душу в области, освещаемой сознанием, замыкавших душу в тесные рамки мозгового сознания, являющегося лишь препятствием для соприкосновения нашего существа с иными духовными сущностями. Сверхчувственные способности могут проявиться лишь во время нахождения человека в некоторых ненормальных (с точки зрения рассудочного сознания) исключительных состояниях, связанных с ослаблением, помрачением сознательного восприятия, подобно тому, как ночь не есть причина появления на небе звёзд, а лишь необходимое условие их видимости.
* * *
СТАРОДАВНИЕ знахари, пользовавшиеся дикими травами, придавали, однако, естественным способам врачевания меньшее значение, чем искупительным обрядам, сопровождающим сбор трав. Человек тогда болезненнее ощущал тяготеющую над ним необходимость поддерживать свою жизнь посягательством на жизнь чужую. Он понимал, что вольно или не невольно наносит много ран другим живым существам. А ведь все живое — порождение РОДА, т. е. родственно, и всякая жизнь — свещенна. Понимал человек также и то, что на Земле либо вовсе не надо жить, либо, если уж получил жизнь, как она есть, надо благодарить Духов и по возможности искупать содеянное.
Знахарь творил очистительные обряды, каялся, заклинал, надеясь, умилостивить Лесных Духов Североамериканские индейцы, а также народности Сибири никогда не выкапывали лекарственных кореньев, не положив приношение — дар Великой Общей Матери — Земле. Ее — Прародительницу всего живого человек просил о продолжении своего рода, о приплоде животного и растительного мира, которому он наносил урон своей деятельностью. Человек благоговейно чтил Природу не только потому, что от нее зависел, но и потому, что брал от нее неизмеримо больше, чем давал; почитание было основано еще и на ответном чувстве благодарности. Отношение к Природе покоилось не на страхе, раболепстве и подчинении; то было доверие детей к своей участливой Матери. Наши славянские предки, срывая целительные растения, повторяли; "Земля — Мать, благослови Твои травы взять; не ради хитрости, не ради мудрости, но на доброе дело". Какой замечательный урок торжественного и строгого отношения к Жизни, уже в который раз преподносят нам древние! Всех неподдельных мистиков роднит ощущение своей вины перед малейшей загубленной былинкой. Это чувство вины и есть достояние человека, проявление его духовной сути и единственное отличие человека от зверя. Только ведун, умудренный высокой печалью, причащается ВЕЩЕМУ ЗНАНИЮ. Только он готов к посвещению в таинства Природы.
* * *
НА ЗАРЕ нашей истории то душевное состояние, что ныне именуется мистическим, было естественно присуще человеку. Изначальный лад человека и Природы имел духовное основание. И то, что современное худосочное человечество называет восторгом (экзальтацией), то дети Леса переживали как воодушевление, вдохновение, одухотворение. Природа — волшебный источник духовных даров, живое общение с ней утончает чувства и пробуждает скрытые возможности человека. Всем своим существом наши предки ощущали веяние незримых сил. Естественное в их глазах стало чудом для позднейших поколений, живущих противоестественной жизнью в искусственном мире.
* * *
СУШЕСТВУЕТ древнегреческое сказание, что Боги исполнили желание благочестивой четы Филемона и Бавкиды, наградив их долголетием и дав возможность умереть одновременно; после смерти супруги превратились в деревья, "растущие из одного корня. В книге американского ученого Э. Менинджера "Причудливые деревья" под одной из удивительных фотографий сросшихся стволами деревьев подпись: Два гигантских вяза возле Нью Йоркского шоссе взялись за руки, чтобы жить и умереть вместе". В главе "Деревья, способные на нежную привязанность" Меннинджер пишет: "Два дерева проникаются такой любовью друг к другу, что решают объединить свои усилия в борьбе за существование и расти как одно — каким образом это можно объяснить? Бесспорно, в этих случаях перед нами два дерева, каждое из которых ПОЧУВСТВОВАЛО, что другое нуждается в его обществе и поддержке. И обнявшись, они выросли как одно большое дерево. Кто нибудь может сказать, что место соединения стволов довольно уродливо. Но ответьте, может ли лицо друга не быть прекрасным и благородным? Итак, мы убеждаемся, что в лесу действительно обитают дружба и привязанность и они сближают две родственные души, которые нужны друг другу. Пусть смеются скептики — что они этим докажут? Ведь сами они не могут предложить "НИКАКОГО ЛОГИЧНОГО ОБЪЯСНЕНИЯ". Время донесло до нас трогательное предание о Тристане и Изольде, об их безмерной любви, превозмогшей саму смерть; возлюбленных похоронили рядом, а из могил выросли благоуханные терновые деревца — и сплелись ветвями. Трижды их срубали, и трижды они возрождались вновь, такие же цветущие и неразлучные.... Античный писатель Ахилл Татий повествует: "А о растениях рассказывают ученики мудрецов — я сказал бы, что они рассказывают сказки, если бы не утверждали того же и земледельцы. Рассказывают же они вот что; одни растения любят другие, но особенно тягостна любовь для финиковой пальмы. Говорят, что среди финиковых пальм одни — мужские, другие — женские. И вот мужская пальма любит женскую, и, если они рассажены так, что женская пальма оказывается далеко, влюбленный сохнет. Но земледелец понимает горе дерева и смотрит, в какую сторону оно склонилось, — ибо склоняется оно в сторону любимой; узнав это, он излечивает страдание пальмы: он берет черенок женской пальмы и прививает его к сердцу пальмы мужской. Этим он облегчает душу растения, и умирающее тело вновь оживает и воскресает, радуясь слиянию с любимой. Это и есть брак растений". Любовь растений... А ведь они, подобно человеку и животным, имеют пол. Известно, что у многих видов растения мужского пола различны от растений женского пола. Пальмы относятся к так называемым двудомным деревьям. У однодомных — на одном дереве и мужские и женские цветки, а у двудомных на одном — мужские, а на другом — женские. Тайна рождения разнополых растений остается для ученых неразгаданной. Знаменитые пальмы, растущие на Сейшельских островах, также разнополы, " жизнь их таит немало необъяснимого. Мужские цветки обладают душистым медовым запахом, вокруг них вьются пчелы. Но никто не видел, чтобы пчёлы летели на женские цветки. И кто их опыляет — до сих пор неизвестно. Среди местных жителей еще сегодня бытует поверье, что в полночь пальмы спускаются вниз по долине к океану, где свершают свадебный обряд, а с восходом Солнца возвращаются на свои места. Деревья помнят, любят, сострадают... Деревья обладают еще и своими собственными чувствами, безымянными для людей. Ботаникам очень немного известно о тайнах деревьев и совсем ничего о сокровенной их сущности, об оживляющих их душах, чей лунатический мир лишь зыбкими Гранями соприкасается с нашей явью. Заповедная, девственная Природа чарует и врачует нас потому, что она — обитель Дев-Древяниц. В древних сказаниях дева имеет вещую силу, только оставаясь девой. И подобно деве, теряющей девство, утрачивает благодатную силу оскверненная человеком Природа.
* * *
ОХРАННАЯ грамота Природы не каждому выдается, и не каждого бережет. Наши далекие предки жили в мире, полном существ, отзывчивых на ЧИСТЫЕ чувства. Существует древнейшее поверье, что только злые люди не могут видеть лесных духов.
Доброжелательство всему живому — первый необходимый шаг к сокровенному знанию. И когда человек делает один шаг вперед по пути милосердия. Природа сама сделает десять шагов навстречу ему. Только откровение самой Природы приближает к постижению ее чародейной сути. Откровение же дается естестзосозерцателю, но не естествоиспытателю. Ведуны, обладавшие дивным даром СОСТРАДАНИЯ, входили в задушевное, волшебное общение с лесными духами. Ведение есть проникновенное знание, рожденное состраданием. Древесные души так же реальны, как звери и птицы. Только по-иному. Также имеют свою сознательную волю, свое дыхание, могут печалиться, волноваться и пребывать в исступлении. Только по-иному. Умение мыслить без слов чистыми чувственными образами, позволяло человеку понимать другие живые существа и быть понятным им. Воспринимая вздохи дерева, знахарь ЗНАЛ, что дерево чувствует раны подобно человеку, что снять кору с живой березы все равно, что содрать кожу со своего родича.
* * *
СЛАВЯНЕ почитали Природу через Ее проявления: Ярило, Молния, Вихорь, Родник... Но самым близким, самым Живым обличием Природы было все-таки Дерево. Славянское капище (место почитание) от слова "капь". Капь — причудливые наросты на иных огромных деревьях, напоминающих изваяния.
Торжественная тишина дубравы либо зелёная лужайка посреди березовой рощи как бы самой Природой предназначены для свещеннодейств. Вступающий в заповедный лес проникался благоговейной радостью, готовясь к встрече с Духами, обитающими в светилище.
* * *
РОДОНИЦЕЙ назывались у славян родовые празднества, посвященные перевоплощающимся Предкам. Свещеннодейства совершались в заповедной роще, где возжигался огонь — земной отблеск Ярилы. Хранящийся под золою освещенный огонь — главное богатство общины в древнейшие времена (отсюда, — золото, т. е. драгоценность, сокровище). И неизменно в волхование вовлекалось еще одно свещенное дерево — Береза. Древние славянские предания повествуют о волшебной Солнечной Березе, "всем березам старшой сестре", растущей где-то на заморском острове Березани; острове, подобном германскому о. Туле, Селяне никогда не строили дом на том месте, где прежде росли березы, поскольку их корчевка считалась недопустимой. Былая неприкосновенность березы подтверждается и песнями северных славян, где нередко упоминается береза, оставленная на поляне при расчистке леса под пашню. Необходимый Свещенный Обряд кумления с Березой — Берегиней совершался весной: Береза, оберегавшая сородичей, обряжалась красными лентами и полотенцами — убрусами, расшитыми оберегами — крестиками с загнутыми по ходу Солнца концами — солнцеворотами (на санскрите — свастика). Обряд сопровождался чисто славянским пригублением (и только!) березового сока. С введением христианства обряд постепенно утерял свою первоначальную сокровенную суть и выродился в забавные игры, бессмысленное кумовство с заломленной (!) березкой. В самобытных древнеславянских празднествах — русалиях сливалось воедино поминовение Славных Предков с чествованием Всесветного Солнца и возрождающихся весенне-летних Сил Природы. Русалии справлялись в заповедной зеленой роще, где водились хороводы вокруг берез. Оттого праздники эти назывались еще Зеленым Светом (зелеными святками; "свят" — это искаженный христианами "свет", светлый — значит жизненный, солнечный, Солнце — Светило, отсюда — цветок). Христианство, по словам Есенина, "заслонило своей чернотой свет Солнца истины" ("Ключи Марии"). Будучи не в силах ни пытками, ни казнями искоренить в народе светоотеческие верования, церковь включила весь круг русальных обрядов в свой праздник Троицы, хотя важнейшая составная часть этих обрядов — почитание зеленовласой Березы — не имеет к христианству никакого отношения. Следы почитания Свещенной Березы (особенно в лесах Севера, где христианство не нашло для себя подходящей почвы) можно найти в полевых материалах учёных, собранных и в наши дни. В "Северных преданиях", записанных Н. А. Криничкой со слов сказительницы (изд. 1978 г.) читаем: "Сколько топоров переломали, пока хотели березу срубить, когда храм на этом месте хотели построить. Березку так и не смогли срубить, так ее и оставили в храме. Она была замаскирована, шелковыми платками завешена. Как кто заболеет, так и несут ей дары". Таким образом, нередко сруб часовни оказывался на деле местом почитания все тех же "берёз знаменитых".
* * *
Лес обладает неким единым сверхсознанием, слагаемым из сознаний и чувствовании всех его обитателей (на немощном языке науки эго называется биополем леса). Отдельные деревья имеют свои обособленные души, одновременно неразрывно связанные с соборной душой. Наш Леший — это совокупный Дух Леса — лесной хозяин и покровитель всего живого. Это ему обычно приписываются таинственные влияния, которые испытывает путник, блуждая по лесу. Наши пращуры пред ним не трепетали, но и встреч с ним не искали. В отличье от измышленных людьми человекоподобных богов, Духи не имеют личных имен: просто домовой, просто леший. Понятно, что и своего обличья у лешего нет; он оборачивается разными личинами. Может показаться и человекообразным существом в шерсти. На Кавказе его называют алмасты, на Памире — голубяван, в Гималаях-иети. Таинственные лесные существа с чертами оборотней известны и в Канаде, и в Сибири, и в Калифорнии... Коренное население тех мест, где появляется так называемый "снежный человек", связывает с ним определенные поверья и запреты. Он внушает одновременно боязнь и обожание... Сумеречный лес повергает "царя Природы" в безотчетный и на вид неразумный страх, даже когда не грозит явной опасностью. Это заставляющий холодеть ужас перед неведомым, что притаилось за каждым деревом, ощущение чьего — то незримого присутствия, сознание того, что ты здесь не один, что против "них" ты и безоружен, и бессилен. А ведь давным-давно ОНИ были доброжелательны к юному человечеству, но "человек разумный" в своём невежестве, тщеславии и безумии порвал родственные узы с взлелеявшей его Природой, не только исключил себя из сообщества других живых существ, но и стал их смертельным врагом. И потому — страшное одиночество человека, оказавшегося чужим на Земле, чужим в некогда родном ему Лесу. И вокруг него — подстерегающее безмолвие: неприязненные, нелюдимые, настороженные деревья, звери и птицы. И оттого нападает на изгоя панический страх во владениях Великого Пана-Лешего. Наидревнейшим было почитание Матерей Природы — прародительниц и берегинь всех своих бесчисленных чад. Славяне звали их Роженицами. У народов Сев. Евразии они именуются также Бабушками. Такой изначально была и Баба-Яга, — всемогущая, мудрая, вещая старуха, хозяйка и заступница всей лесной живности. Но и она обернулась зловещим пугалом для творящего беззакония человека. Повергнутые божества обычно впоследствии превращаются в злых духов, в нечастую силу, в образы, связанные с преисподней. Бесами очернили христиане славных, светлых, то ласковых, то грозных, но всегда родных духов, обитающих леса и долы. Не отрицая их существования, церковники признавали за ними "колдовскую силу" и способность творить "ложные чудеса". В этом суть ветхозаветного признания чужих кумиров, но только в качестве злых духов. Образ дьявола, измышленный иудео-христианами, и объявление славянских родных стихийных духов дьявольскими силами, не смогло, однако, вытравить из народной памяти врожденных, наследственных представлений о былом. Силы эти остались скорее неведомыми, чем нечистыми. Леший в народном сознании, так и не слился с обликом безусловного зла. Исследователи устного народного творчества северных славян обращают внимание, что в сказках и преданиях бедному крестьянину часто помогают лешие, черти и другие "темные силы", противостоящие церкви, попу и попадье. Здесь отголосок народного мировоззрения; протест, неприятие христианского мракобесия.
* * *
В НЕУМОЛИМОМ превращении цветущей некогда Земли в безжизненную, отравленную пустыню повинна машинная, природопожирающая, так называемая "западная цивилизация". Не случайно столь пагубная технократическая цивилизация, направленная на порабощение Природы и заведшая человечество на край экологической бездны, зародилась не где-нибудь, а именно на ХРИСТИАНИЗИРОВАННОМ Западе. Христианство выросло на сухой и каменистой иудейской почве. Иудейское племенное божество — Иегова был узаконен христианством как бог — отец, а иудейские писания о сотворении мира и человека были признаны боговдохновенными. Безнравственное отношение к Матери-Земле было порождено вошедшим в христианство ветхозаветным утверждением ЧЕЛОВЕКА как ЦАРЯ ПРИРОДЫ; сама Земля и все сущее на ней созданы исключительно на потребу Адаму. Единственный смысл и назначение живой Природы — жертвенное служение человеку. Ни один мудрец древности не проповедовал столь своекорыстный взгляд на мир. Сотворение Природы из ничего (!?) всевышним, над мировым Иеговой уже подчеркивало несовместимость, противоположность божественного (духовного, первичного, творческого) и природного (неодухотворенного, вторичного). Природа отныне рассматривается как нечто низшее, бессмысленное, лишенное самобытной сущности. Христианство усвоило иудейское отвращение к дикой, вольной Природе. Иудео-христианская установка на закабаление (от слова "каббала") Природы легла в основание западной цивилизации и запела её в тупик. Развенчанная и лишенная обожания Природа была объявлена подлой рабой. Церковь утверждала враждебность к заповедной, дикой Природе, как к силе якобы чуждой, опасной и даже нечистой. Природа стала богопротивна и, следовательно, должна была быть покорена, укрощена подобно дикому зверю. С тех пор, как Природа оказалась олицетворением слепых, косных стихий, противостоящих "разумному" человеку, успехи техники поощрялись церковью, как средство достижения полной власти над Природой. Ведь Библия утверждает законность такой власти. С господством христианства в Европе началась новая историческая эпоха беспощадной войны с Природой и, прежде всего, с ЛЕСОМ. Дух Пустыни против Духа Леса.
* * *
КАЖДОМУ роду — племени присуще своё врожденное почитание Высших Сил. Каждый народ по-своему чувствует, мыслит и вдохновляется. Каждый имеет свое самородное восприятие Вселенной. Солнце светит всем, но каждому высвечиваются в Природе единственно ему внятные особые приметы и знамения, созвучные его душевному настрою. Лес, как и пустыня, это, прежде всего мироощущение. Лес наиболее полнокровно олицетворяет собой Дух Живой Природы. Славяне — дети Леса. Они Природе — Матушке радели — радовались, прозревая духовное присутствие во всех её проявлениях. Волхвы стяжали Светлого Славного Духа в родных лесах. Наше мирочувствование было солнечным, жизнеутверждающим, и в этом его коренное отличие от иудео-христианского мракобесия. Иудейское единобожие, отрицающее самоценность одухотворенной Природы, есть не что иное, как отражение в душе жителя пустыни убожества пустынной жизни. Пустыня, лишенная растительности, тоже может быть красива, но эта красивость неестественна, безрадостна. Единобожие, зародившееся у кочевников, "в пустыне чахлой и скупой", связано с их ущербным мировосприятием, с неизбежным осознанием человеком своего ничтожества, одиночества и заброшенности под небом бесконечных, однообразных, безжизненных пространств, где даже море называлось Мертвым. Иудаизм (и ответвившиеся от него христианство и ислам), являясь наиболее сугубым выражением бесплодного духа пустыни, проникнут неприятием, нетерпимостью, безжалостностью к Природе. Рожденный в пустыне не любит леса, боится его. Ничто так недоступно сынам пустыни, как высокая мистика-чувство задушевного единения со всем сущим. И потому в пустыне произрастает только зловещая кабалистика, чернокнижие да звездочетство. Предчувствием собственной обреченности явилось иудео-христианское вероучение о светопреставлении, об уничтожении Земли и всего живого на ней.
Старческая и уже смердящая религия в своём немощном бессилии назвала злом самую ЖИЗНЬ!
* * *
МЫСЛИТЕЛЕЙ и поэтов всегда волновала чарующая тайна пахучих цветов. Мистическое чутье подсказывало, что благоухание их есть нечто большее, чем просто запах. Это — откровение, исходящее из самой души цветка прямо в душу человека. Недаром слова "душистый" и "душа" — родственны.
Чудодейственные волны источает дикая медоносная зелень нашего Леса. Они то истомно — сладостные, то щемящие сердце, то дурманящие и хмельные... Для биологов роль ароматов в жизни самого растения и всей Природы далеко неясна и даже более неоднозначна, чем роли окраски и нектара. Ботаники признают, что назначение запаха НЕЛЬЗЯ СВОДИТЬ К ПРИВЛЕЧЕНИЮ НАСЕКОМЫХ. Часто смысл запаха остается для человека загадкой, связанной с какой-то неизвестной ему стороной жизни растения.
Фиалка эфирномасличная раскрывает цветки с нежным бархатным ароматом, но, кроме них, развиваются невзрачные, лишенные запаха самоопыляющиеся цветки. Благодаря именно им и происходит семенное размножение фиалки. Кому же предназначено пленительное благоухание, ради которого и собирает человек безжалостную жатву для своих мыловаренных фабрик? Знатоки физиологии растений не могут ответить на этот вопрос.
Известно только, что присущий цветку аромат зависит от выделяемых летучих эфирных масел. С поразительной проницательностью они очень верно названы эфирными, иначе говоря, ускользающими от наблюдения, утонченными, невещественными сущностями, воздействующими к тому же именно на эфирное тело человека (греч. понятие "эфир" восходит еще к орфической мудрости, где является первобытной всепроникающей стихией, "душою мира").
Эфирные масла — сложнейшие жизнедеятельные соединения, включающие в себя составные части, вовсе неизвестные химикам. Американские исследователи попытались узнать, какие вещества составляют запах розы. Выделили около 30 веществ, смешали их в высчитанных соотношениях, надеясь получить искусственную розу, и получили смесь, воняющую жженой резиной.
Нет среди ботаников единого мнения и по вопросу образования эфирных масел в растении. Есть несколько различных предположений — верный признак того, что нет ни одного надежного.
Зарождение и смысл душистых эфирных веяний биологам доподлинно неизвестен. Душа цветка хранит свою тайну. Наука только дала тайне название, но она по-прежнему остается тайной. И приблизиться к ее постижению, возможно, только иным, высшим, бескорыстным способом человеческого познания — ПРИРОДОВЕДЕНИЕМ. Ученый, "объясняющий" там, где умолкает ведун, подобен ребенку, ловящему солнечные зайчики.
Современная медицина ошибочна в своем основании и потому столь беспомощна. Разве возможно излечение, если не понимаешь главного — самого состава человека?
Не допуская существования в человеке более тонких организмов (эфирного и астрального), врачи видят причину недугов в неисправности физического тела. Но тело есть лишь материальное средство воплощения души. Если не познана суть целого, что можно говорить о его частях?
Искать скрытые очаги болезни, надо в душе, а не в теле. Именно в душе (в психоплазме, говоря суконным языком науки) находятся корни болезней. В сущности, есть только одна первоначальная причина всех болезней — ослабление внутреннего организма, упадок жизненной силы, разлад иммунной защиты. Излечение возможно воздействием на тонкие тела — средоточие жизненной силы.
* * *
ИСЦЕЛЕНИЕ души душистыми цветами подсказывает нам сама Природа: подлинными целителями могут быть только ЖИВЫЕ, но не умерщвлённые растения. Самое нравственное врачевание — самое действенное. Невозможно извлечь из Природы какой-либо конечной выгоды хитростью и бессердечием.
Цветущие ива и черемуха, рябина и калина, шиповник, и липа источают животворные пахучие волны загадочного состава. В них содержатся также вещества, совершенно напрасно названные фитонцидами, т. е. убийцами растительного происхождения. Такое название превратно толкует роль этих веществ в Природе и лишь поддакивает дарвинскому утверждению борьбы за существование (так же, как и названия "антибиотики", "аллелопатия" и т. п.) Вещества эти ни на кого не нападают, они лишь защищают растение, предостерегая мельчайшие существа и отпугивая их, но не убивают.
Только в пробирках, т. е. в искусственных условиях, они губят подопытных микробов. Но это не имеет ничего общего с тем, что происходит в естественной среде обитания. Там они просто не входят в соприкосновение, как не встречаются в Природе медведь и лев, хотя их и стравливали для потехи римской черни.
В мире никто, кроме человека, не убивает просто так, а лишь для того, чтобы поддержать собственную жизнь. Целебные эфирные масла ни в Природе, ни в организме человека никого не уничтожают, и секрет их врачевания совсем в другом, Деревья и цветы ионизируют воздух — насыщают его жизнедательными отрицательными ионами кислорода.
Но, помимо того, в ароматах содержится еще нечто неуловимое, но явственно благотворное. Пахучие токи, подобно иглоукалыванию, непосредственно возбуждают особые точки слизистой оболочки носа. Эти точки служат своеобразными входами в тонкий внутренний организм человека — вместилище его жизненных сил. Вдыхание ароматов излечивает не только и, не столько отдельные больные органы. Запахи цветов — медоносов, прежде всего, пробуждают собственные подспудные защитные силы организма в целом, подвигают их на создание нерушимой обороны от вирусов и тем самым предупреждают развитие болезни.
Противодействие чужеродным (а потому болезнетворным) телам — вирусам должно заключаться не в уничтожении микроорганизмов, а в укреплении иммунной защиты человека. Загадочная проблема рака — в значительной степени иммунологическая. Бороться надо не с вирусами, а с самой предрасположенностью организма к образованию злокачественной опухоли. Природа не рассчитывала на медицину, — все целебные силы заложены, а иммунной системе — естественной защите человека.
* * *
ХРИСТИАНИЗИРОВАННАЯ Европа усвоила медицину, перенятую у иудеев и арабов, ремесло кровопускателей, аптекарей и алхимиков. И врачи не успевают придумывать названия новым, не слыханным ранее болезням.
В древности врачевание обитало в светилищах, будучи исполнено высшего религиозного смысла. Дословно же терапия означала врачевание, исцеляющее душу. Врач — духовный целитель был и мудрым наставником, и исповедником. Так было потому, что знали: внутренняя болезнь есть вина вольная или невольная. Исцеление считалось возможным, если больной в глубине души поймет это и раскается.
Позднейшая медицина отвергла подобное воззрение "на страдания и болезни как на расплату за нарушение предустановленных Природой нравственных заповедей. Врачи видят свою главную задачу в облегчении участи чревоугодников и развратников, в продлении любыми средствами старческого маразма тех, чьи болезни являются клеймом, воздаянием за безнравственный образ жизни.
Такое "лечение мертвецов" противоречит Природе, поскольку стремится исправить, сохранить то, что Природа хочет отторгнуть, против чего она восстаёт всеми силами: порок, извращение, нечистоплотность.
Глубинную взаимосвязь и нераздельность нравственных и физических законов бытия прозревали все самые праведные и благородные учения. Согласно изначальной мудрости, здоровье являлось естественным следствием исполнения человеком своего долга милосердия ко всему живущему.
Слаб человек, и многое можно простить ему, но только не сознательное мучительство беззащитных существ. Тогда навлекает он на себя непреложное возмездие, и отступаются от него бессильные незримые хранители, и поражается он как бы изнутри. Безобидная родинка вдруг превращается в гнойную язву, давно забытый ушиб отзывается зловредной опухолью, пустяковая царапина оборачивается заражением крови...
Врачи — мыслители утверждали понятие душевной нечистоты, когда болезнь была лишь внешним, телесным признаком гниения души. Безнравственные поступки и желания, сознательные и неосознаваемые, подобно ядам накапливаясь и отравляя душу, выявляются в виде болезненного изменения органов.
По старинным славянским поверьям, лихоманка (малярия) — слепая и беззубая старуха, тайком навещающая избы в поисках виноватых.
Почему один человек поражается вирусной инфекцией и погибает, а другой, соприкасавшийся с тем же вирусом, остается здоровым? Во время самых страшных повальных моров всегда были люди, сохранявшие неуязвимость. В возникновении болезни решающее значение имеет предрасположенность или сопротивляемость человека. Вирус внедряется в подготовленный, ослабленный изнутри организм и оказывает на него разрушительное влияние. В иммунологии слишком много непонятного, чтобы ответить на главный вопрос: почему слабеет иммунитет?
Именно душевная скверна через нервную систему подавляет защитные силы организма. Изменяются свойства крови, понижается её способность к самозащите.
Праведник даже бессознательно опоясывает себя магическим кругом огненной мощи, и ему не страшна никакая зараза. Природа оказывает ему честь уже помимо его желания. Лучший оберег — Добрая Воля, ибо она сама — источник неодолимой силы.
Нечистые же помыслы и побуждения загрязняют ткань человеческой души, обезображивают ее. Жестокосердие буквально разъедает тонкое цельное естество души, как ржавчина — железо. Поврежденная аура подобно рваной кольчуге не защищает человека, открывая доступ вирусам. Врачеватели, снимающие боль наложением рук, утверждают, что здоровые люди обладают плотными, литыми, упругими, как бы непроницаемыми, биополями, в то время как у больных биополя рыхлые расплывчатые, т. е, уязвимые.
Язык, живое слово, отражает самую суть явления несравненно глубже, чем научные изыскания. Идти к смыслу слова надо через его происхождение. "Исцеление" происходит от слова "целый". Первоначально "целый" означало "здоровый". Исцелиться — значит обрести ЦЕЛОСТНОСТЬ своей внутренней сущности — тонкого тела, оживляющего и одушевляющего человека; обрести здоровье душевное, без чего и физического здоровья быть не может. Целительство — это воздействие на тонкое тело. Существование так называемого тонкого двойника, переживающего физическую смерть, проясняет в какой-то мере столь непостижимые иначе явления, как ясновидение, призраки, оборотничество...
* * *
В БОЛЕЕ же глубоком смысле ИСЦЕЛЕНИЕ — это обретение ЦЕЛОСТНОСТИ, ПОЛНОТЫ БЫТИЯ, восстановление нарушенной иудео-христианством целостности человека с одушевленной Природой и с самим собой.
Светлый Живительный Дух не прячется в затхлом полумраке церквей. Посредников между человеком, и Природой быть не может.
Исцеляет только РОДИМАЯ ЗЕМЛЯ и ее материнское дыхание-с детства до боли милые запахи родных лесов и полей.
В полдень, на цветущем лугу, когда высоко в небе сияет Солнце, а все вокруг поет, звонит, ликует и славит Жизнь, сердце переполняется вдруг благоговением и благодарностью, а глаза — сладостными слезами. И это самое прекрасное чувство есть безотчетная, самозабвенная языческая молитва, великая радость — ОТРАДА.
Именно в такие мгновения посещают человека самые светлые мысли и осеняют прозрения. Здесь ключ. Все остальное — отмычки.
* * *
ЦВЕТЫ — благороднейшие создания Природы, совершенный лад Добра, Истины и Красоты. Изумительная взаимопомощь цветка и прирученной им бабочки — живой ненавязчивый намек человеку на единственно достойное его отношение к другим видам жизни. Благоухание цветов несет это радовестие в наш преисполненный страданиями мир.
Человечество рвется куда-то во Вселенную, мучительно ищет связи с иным, нечеловеческим Разумом, а он — под ногами. Люди топчут его, но не опознают, ведь он не похож на фантастического биоробота, какого они ждут из пустоты небес.
Здесь, на Земле, рядом с нами дивные, неведомые миры... Склонись пред скромной медуницей и восхищайся... Но не губи, не срывай!
Ведь и к тебе смерть придет с косой в руках.
ЦВЕТОК излучает духовную силу. И душа человека расцветает навстречу цветку. Вдохнуть в себя душистое дуновение — значит, воодушевиться, вдохновиться, укрепить свою духовность. Не случайно слова "дыхание" и "дух" — однокоренные.
Только Иисусу нужны были "нищие духом" ученики.
Аромат купавы ощутим, реален и, следовательно, принадлежит нашему земному, наглядному миру. Но одновременно он бесплотен, невидим, летуч и потому проникает в сверхчувственный мир духов. Благодаря своей двойственной сути аромат является, как бы посредником, связующим эти миры. Недаром сильно пахнущие растения издревле считались магическими, и подход к ним требовал особой осторожности; ведь за каждым из них стоит леший.
Целительство всегда было волшебством. Что может быть мощнее и вместе с тем нежнее чудодейственной силы живых цветов?! В поверьях европейских народов запахами цветущих деревьев и трав питаются вечноюные феи.
Тем, где спелые заросли таволги источают сладкий нектар, где солнечный воздух настоен на ароматах, там зайди по грудь в медовое приволье.
Исцеляйся целомудренными воздушными поцелуями соцветий, погружайся в ласковую стихию, млей, причащайся изливающейся благодатью, упивайся ею...
Важно не просто дышать, а насыщаться полным дыханием и задерживать его. Ещё Чингиз-Хан требовал, чтобы даосы — китайские мудрецы-отшельники научили его дыхательным упражнениям, приносящим здоровье, ярую силу и долголетие. Но сами по себе любые упражнения, не облагороженные отважным подвижничеством во имя светлой сверхличной идеи, а направленные лишь на овладение так называемыми сверхъестественными силами, не имеют никакой духовной ценности, как и эти сомнительные силы. Все это — духовная сивуха. Ибо для чего воину нужна сила, если не для защиты слабых и бесправных? Природа сама одаривает своего подвижника тем, чего безуспешно домогается колдун.
Просто и по-детски доверчиво обратись за помощью к Матери-Земле, посылай от души добрые пожелания всему живущему, и ощутишь небывалую отдачу.
Горячие токи будут струиться сквозь тебя от Земли к Солнцу и от Солнца к Земле, заряжая силой в самом прямом смысле слова. Блаженная дрожь пройдет по телу и отзовется в каждой жилке; твое естество настраивается в лад биению могучего сердца Мироздания.
И вот, наконец, в потрясающем душу и тело восторге ты выходишь за пределы сознания, — сливаешься со "сяким живым вокруг тебя дыханием: с ветром, деревьями, птицами, травами, шмелями, с породившей тебя Природой в ЕДИНОЕ ЦЕЛОЕ. Ты черпаешь в нем силы. ТЫ ИСЦЕЛЯЕШЬСЯ.
Никак не можешь пресытиться, и хочется вдыхать еще и еще, глубже и глубже, пока не захватит дух, и не опрокинешься навзничь, от избытка сил...
"Придя в себя", ты не забудешь этого ни с чем не сравнимого, невыразимого переживания. Ведь подобные мгновенья, когда мы постигаем причастность нашей души Всеобъятному Духу — Роду, служат вернейшим, неопровержимым залогом нашего ИСТИННОГО БЕССМЕРТИЯ.
Доброслав